Дранг нах Писек...
Mar. 31st, 2011 11:47 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
u_96Утро нашего второго дня в Чехии пахло порохом (см. http://u-96.livejournal.com/2460472.html#comments), сыростью, пережаренными тостами и отельными сосисками. Здраво рассудив, что в Праге за последние года два мы уже много чего повидали, решили навестить Чешски Крумлов. В дцатый раз. Для чего сразу после завтрака прокатились в метре до Кнежичи, а там взбодрились на автобус.
Кстати, о чешских автобусах. Они прекрасны.
Во-первых, ИМХО, их расписание, это вещь в себе. Т.е. Марика влёт разбирается в этой галиматье,..
...А вот мне приходится потратить минут пять тяжёлого драматического виса, чтобы-таки сообразить, кто, куда, а главное - во сколько едет. :(
Во-вторых, в "дальнобойных" чешских автобусах всегда есть кандеи и всегда есть телевизоры. Первые всегда работают (даже зимой), а по вторым пассажирам всегда кажут что-нибудь аутентичное. С национальным чешским уклоном.
Например, в нашем автобусе сперва крутили рекламу пивных бань, а потом до самого Крумлова жарили аутентичный чешский киношедевр - "Кун-фу панда".
Аутентичным и чешским его сделали две вещи: феерично звучащая с точки зрения русского уха чешская озвучка + разносимая стюардом с лицом сонной таксы пресловутая кава.
Пока автовозило нас возюкало генеральным курсом на Зюйд, достал навик. Тут же выяснилось, что наша "кукуня" очень с большим скрежетом осознаёт себя в забугорье. В Москве на то, чтобы поймать спутники и объявить о своей готовности к навигации, "Гармину" требовалась максимум минута. В Чехии - от пяти минут и больше. Почему - х/з.
Тем временем ехали мы часа три. Иногда впадали в спячку. Иногда из неё выпадали. Потом мы вкатились в чешский град, чьё название - Писек (Písek) - способно пробудить в душе каждого русского целый фонтан неожиданных мыслей.
Пока стояли в Писеке, я судорожно вспоминал, где ж мне уже попадалось это гордое название?.. Отбросив в сторону порносайты, всё же вспомнил Гашека:
— А какое тут сравнение, — возразил Швейк. — Боже сохрани, чтобы я вздумал кого-нибудь с кем-нибудь сравнивать! Вон пан Паливец меня знает, верно ведь, что я никогда никого ни с кем не сравнивал? Я бы только не хотел быть в шкуре вдовы эрцгерцога. Что ей теперь делать? Дети осиротели, имение в Конопиште без хозяина. Выходить за второго эрцгерцога? Что толку? Поедет опять с ним в Сараево и второй раз овдовеет… Вот, например, в Зливе, близ Глубокой, несколько лет тому назад жил один лесник с этакой безобразной фамилией — Пиндюр. Застрелили его браконьеры, и осталась после него вдова с двумя детьми. Через год она вышла замуж опять за лесника, Пепика Шалловица из Мыловар, ну и того тоже как-то раз прихлопнули. Вышла она в третий раз опять за лесника и говорит: «Бог троицу любит. Если уж теперь не повезёт, не знаю, что и делать». Понятно, и этого застрелили, а у неё уже от этих лесников круглым счётом было шестеро детей. Пошла она в канцелярию самого князя, в Глубокую, и плакалась там, какое с этими лесниками приняла мучение. Тогда ей порекомендовали выйти за Яреша, сторожа с Ражицкой запруды. И — что бы вы думали? — его тоже утопили во время рыбной ловли! И от него она тоже прижила двух детей. Потом она вышла замуж за коновала из Воднян, а тот как-то ночью стукнул её топором и добровольно сам о себе заявил. Когда его потом при окружном суде в Писеке вешали, он укусил священника за нос и заявил, что вообще ни о чём не сожалеет, да сказал ещё что-то очень скверное про государя императора...//
...В овчарне Швейк познакомился с симпатичным старичком, который помнил ещё рассказы своего деда о французских походах. Пастух был на двадцать лет старше старого бродяги и поэтому называл его, как и Швейка, «паренёк».
— Так-то, ребята, — стал рассказывать дед, когда все уселись вокруг печки, в которой варилась картошка в мундире. — В те поры дед мой, как вот твой солдат, тоже дезертировал. Но в Воднянах его поймали да так высекли, что с задницы только клочья летели. Ему ещё повезло. А вот сын Яреша, дед старого Яреша, сторожа рыбного садка из Ражиц, что около Противина, был расстрелян в Писеке за побег, а перед расстрелом прогнали его сквозь строй и вкатили шестьсот ударов палками, так что смерть была ему только облегчением и искуплением. (с)
Одним словом, очень оптимистичный и позитивный город этот Писек. Таки да.
В конце концов, счастливо избежав в Писеке виселицы, порки и расстрела, мы прибыли в Чешски Крумлов. Понятное дело - в его старую часть, ибо новая от отечественных спальных микрорайонов практически неотличима. Зато старый Крумлов, это нечто!..
Как грится - ту би континед. :)
Кстати, о чешских автобусах. Они прекрасны.
Во-первых, ИМХО, их расписание, это вещь в себе. Т.е. Марика влёт разбирается в этой галиматье,..
...А вот мне приходится потратить минут пять тяжёлого драматического виса, чтобы-таки сообразить, кто, куда, а главное - во сколько едет. :(
Во-вторых, в "дальнобойных" чешских автобусах всегда есть кандеи и всегда есть телевизоры. Первые всегда работают (даже зимой), а по вторым пассажирам всегда кажут что-нибудь аутентичное. С национальным чешским уклоном.
Например, в нашем автобусе сперва крутили рекламу пивных бань, а потом до самого Крумлова жарили аутентичный чешский киношедевр - "Кун-фу панда".
Аутентичным и чешским его сделали две вещи: феерично звучащая с точки зрения русского уха чешская озвучка + разносимая стюардом с лицом сонной таксы пресловутая кава.
Пока автовозило нас возюкало генеральным курсом на Зюйд, достал навик. Тут же выяснилось, что наша "кукуня" очень с большим скрежетом осознаёт себя в забугорье. В Москве на то, чтобы поймать спутники и объявить о своей готовности к навигации, "Гармину" требовалась максимум минута. В Чехии - от пяти минут и больше. Почему - х/з.
Тем временем ехали мы часа три. Иногда впадали в спячку. Иногда из неё выпадали. Потом мы вкатились в чешский град, чьё название - Писек (Písek) - способно пробудить в душе каждого русского целый фонтан неожиданных мыслей.
Пока стояли в Писеке, я судорожно вспоминал, где ж мне уже попадалось это гордое название?.. Отбросив в сторону порносайты, всё же вспомнил Гашека:
— А какое тут сравнение, — возразил Швейк. — Боже сохрани, чтобы я вздумал кого-нибудь с кем-нибудь сравнивать! Вон пан Паливец меня знает, верно ведь, что я никогда никого ни с кем не сравнивал? Я бы только не хотел быть в шкуре вдовы эрцгерцога. Что ей теперь делать? Дети осиротели, имение в Конопиште без хозяина. Выходить за второго эрцгерцога? Что толку? Поедет опять с ним в Сараево и второй раз овдовеет… Вот, например, в Зливе, близ Глубокой, несколько лет тому назад жил один лесник с этакой безобразной фамилией — Пиндюр. Застрелили его браконьеры, и осталась после него вдова с двумя детьми. Через год она вышла замуж опять за лесника, Пепика Шалловица из Мыловар, ну и того тоже как-то раз прихлопнули. Вышла она в третий раз опять за лесника и говорит: «Бог троицу любит. Если уж теперь не повезёт, не знаю, что и делать». Понятно, и этого застрелили, а у неё уже от этих лесников круглым счётом было шестеро детей. Пошла она в канцелярию самого князя, в Глубокую, и плакалась там, какое с этими лесниками приняла мучение. Тогда ей порекомендовали выйти за Яреша, сторожа с Ражицкой запруды. И — что бы вы думали? — его тоже утопили во время рыбной ловли! И от него она тоже прижила двух детей. Потом она вышла замуж за коновала из Воднян, а тот как-то ночью стукнул её топором и добровольно сам о себе заявил. Когда его потом при окружном суде в Писеке вешали, он укусил священника за нос и заявил, что вообще ни о чём не сожалеет, да сказал ещё что-то очень скверное про государя императора...//
...В овчарне Швейк познакомился с симпатичным старичком, который помнил ещё рассказы своего деда о французских походах. Пастух был на двадцать лет старше старого бродяги и поэтому называл его, как и Швейка, «паренёк».
— Так-то, ребята, — стал рассказывать дед, когда все уселись вокруг печки, в которой варилась картошка в мундире. — В те поры дед мой, как вот твой солдат, тоже дезертировал. Но в Воднянах его поймали да так высекли, что с задницы только клочья летели. Ему ещё повезло. А вот сын Яреша, дед старого Яреша, сторожа рыбного садка из Ражиц, что около Противина, был расстрелян в Писеке за побег, а перед расстрелом прогнали его сквозь строй и вкатили шестьсот ударов палками, так что смерть была ему только облегчением и искуплением. (с)
Одним словом, очень оптимистичный и позитивный город этот Писек. Таки да.
В конце концов, счастливо избежав в Писеке виселицы, порки и расстрела, мы прибыли в Чешски Крумлов. Понятное дело - в его старую часть, ибо новая от отечественных спальных микрорайонов практически неотличима. Зато старый Крумлов, это нечто!..
Как грится - ту би континед. :)
