Жила-была школа...
Nov. 9th, 2010 09:24 pm...Одна.
И всё бы ничего, да завелась в этой самой школе 1 сентября пакость. Пакость называлась "новый завуч". Всего-лишь за одну четверть новая завуч умудрилась задолбать всех по самую пипку бесконечными отчётностями, учебно-поурочными планами, "срезами знаний" и прочей бумажной куйнёй, имеющей к учебному процессу крайне опосредованное отношение.
Педагогическая работа встала - все писали отчётности. До уроков, во время уроков и после уроков. Без передыха. Все пять рабочих дней в неделю. Все стали мрачны, неразговорчивы и с неизбывно-сосущей тоской в прежде яснооких глазницах.
Напросившаяся было на аудиенцию к директору депутация учителей нарвалась на пожелание начальства о необходимости культивирования среди коллектива единения и оптимизма. С чем и отбыла несолоно хлебавши, чтобы тут же за поворотом огрести новую кипу незаполненной документации.
Стон! Великий бумажный стон стоял в школе!
Когда изредка туда наезжали разновсякие комиссии, то на них зараз обрушивался такой айсберг с потом, мозолями и матом подготовленных рапортов, что комиссии маленьким испуганным "Титаником" немедленно выматывались нах. И потом ещё долго-долго крестились, вливая в себя одну стопку коньяка за другой.
Но, к счастью, всё имеет не только начало, но и конец. Так произошло и в нашем случае.
...Прозвенел звонок и с воплем "свободааааа!" на перемену вынесся борзым скоком старшеклассник. Он был так ослеплён самим фактом хоть и временной, но свободы, что совершенно не заметил маячущую впереди по курсу фигурку, согбенную под тюками с папками, ведомостями и графиками. И сшиб ту фигурку аки цунами - хлипкую садовую беседку.
Т.е. - вдребезги.
Завуч ойкнула и, мгновенно растеряв всю свою макулатуру, слегонца приложилась головой об окружающую действительность.
Это было не столько больно и обидно, сколько потрясно. В буквальном смысле этого слова.
Немедленно вызванный медработник диагностировал на голове завуча прогрессирующую шишку. Но это было как-то не солидно и завуч объявила всем, что у неё сотрясение серого вещества. Сильное и глубокое. С чем, отказавшись от вызова неотложки, и свалила домой. Позади ковыляющей к выходу фигурки остались валяться разом позабытые папки и ведомости.
Осиротевшие, посреди коридорного ковролина они выглядели брошенными знамёнами отступающей армии...
А школьный коллектив...
А что "школьный коллектив"? Коллектив неожиданно преисполнился невиданного доселе единения и оптимизма. У всех вдруг прорезались горящие глаза, фонтанирующий педагогический талант и такая необузданная жажда трудиться, что Макаренко сдох бы от зависти.
Вот так.
Мораль же тут весьма проста: не стой на пути у свободы - затопчут!
И всё бы ничего, да завелась в этой самой школе 1 сентября пакость. Пакость называлась "новый завуч". Всего-лишь за одну четверть новая завуч умудрилась задолбать всех по самую пипку бесконечными отчётностями, учебно-поурочными планами, "срезами знаний" и прочей бумажной куйнёй, имеющей к учебному процессу крайне опосредованное отношение.
Педагогическая работа встала - все писали отчётности. До уроков, во время уроков и после уроков. Без передыха. Все пять рабочих дней в неделю. Все стали мрачны, неразговорчивы и с неизбывно-сосущей тоской в прежде яснооких глазницах.
Напросившаяся было на аудиенцию к директору депутация учителей нарвалась на пожелание начальства о необходимости культивирования среди коллектива единения и оптимизма. С чем и отбыла несолоно хлебавши, чтобы тут же за поворотом огрести новую кипу незаполненной документации.
Стон! Великий бумажный стон стоял в школе!
Когда изредка туда наезжали разновсякие комиссии, то на них зараз обрушивался такой айсберг с потом, мозолями и матом подготовленных рапортов, что комиссии маленьким испуганным "Титаником" немедленно выматывались нах. И потом ещё долго-долго крестились, вливая в себя одну стопку коньяка за другой.
Но, к счастью, всё имеет не только начало, но и конец. Так произошло и в нашем случае.
...Прозвенел звонок и с воплем "свободааааа!" на перемену вынесся борзым скоком старшеклассник. Он был так ослеплён самим фактом хоть и временной, но свободы, что совершенно не заметил маячущую впереди по курсу фигурку, согбенную под тюками с папками, ведомостями и графиками. И сшиб ту фигурку аки цунами - хлипкую садовую беседку.
Т.е. - вдребезги.
Завуч ойкнула и, мгновенно растеряв всю свою макулатуру, слегонца приложилась головой об окружающую действительность.
Это было не столько больно и обидно, сколько потрясно. В буквальном смысле этого слова.
Немедленно вызванный медработник диагностировал на голове завуча прогрессирующую шишку. Но это было как-то не солидно и завуч объявила всем, что у неё сотрясение серого вещества. Сильное и глубокое. С чем, отказавшись от вызова неотложки, и свалила домой. Позади ковыляющей к выходу фигурки остались валяться разом позабытые папки и ведомости.
Осиротевшие, посреди коридорного ковролина они выглядели брошенными знамёнами отступающей армии...
А школьный коллектив...
А что "школьный коллектив"? Коллектив неожиданно преисполнился невиданного доселе единения и оптимизма. У всех вдруг прорезались горящие глаза, фонтанирующий педагогический талант и такая необузданная жажда трудиться, что Макаренко сдох бы от зависти.
Вот так.
Мораль же тут весьма проста: не стой на пути у свободы - затопчут!