![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Опять Москва. Опять автобус.
Кстати, я тут задумался, почему такое большое кол-во всяких всякостей меня поджидает именно в автобусах? Видимо потому, что автобус - это такой концентратор московских реалий. Колёсный виварий для опытов, в который за собственные деньги ежедневно ломятся представители большинства слоёв городского социума.
Так вот: Москва, автобус, вечер, давка. Счастливчики сидят, прочие висят. Причём, висят в самых прихотливых позах. С приподвывертом и полуподломом позвоночника в области таза.
Наш герой был счастливчиком, поскольку сидел. Правда, слово "счастливчик" применительно к этому конкретному человеку лично у меня язык бы не повернулся произнести вслух... Кожа правой щеки тридцатилетнего парня больше всего напоминала кусок плохо размешанного теста - я такое видел у одного мехвода из Чечни, горевшего в своей "коробочке". Рот был перекошен и подёргивался. Из-под штанины чуть отставленной в сторону правой ноги выглядывал протез. Из-под полураспахнутого стильного плаща едва заметно посверкивала в свете автобусных плафонов какая-то награда. Из-под левого рукава золотился браслет швейцарских часов...
На очередной остановке напротив мужика плюхается пухленькая энергичная бабка лет шестидесяти. Какое-то время громко охая и ахая рассматривает попутчика. Потом суетливо лезет в сумку и достаёт... две рублёвые "десятки". И протягивает их парню с жалостливыми словами: "На, милый, на мороженное!"
"Милый" секунду ошарашенно смотрит на подаяние, а затем выставляет перед бабкиными рублями ладонь и, с трудом ворочая явно неслушающимися губами, мычит:
- Ннннне нннна... нннне ннннадддо, ммммать. Йййййа жжж рррр... - прерывается, набирая воздух. - Ййййа жжж ррраббботттаю.
- Да что ты, милый, не стесняйся. Бери!.. - бабка расплывается в лучезарной улыбке. - Бери-бери! - и наставительно указывает. - Вам, инвалидам, сейчас ведь вообще никто не помогает.
И настырно суёт деньги прямо в обожжённое лицо.
- Ммммать, нннне ннннадо!
- Как же не надо, когда надо?
- Убббберрри. Ммммнннне нннне нннужжжны ддденнниги.
- Нужны-нужны, я знаю. - напористо заявляет бабка и пытается засунуть купюры за отворот пиджака парня. - Деньги всем нужны...
Парень багровеет и отталкивает старческую ладонь. Одна "десятка" выпадает и осенним листом планирует вниз. Парень пытается бумажку поймать. Бабунок хватает его за руку:
- Не надо, милый, тебе же трудно наклоняться. Я тебе ещё дам!..
Тут парень взрывается:
- Ддддда ннннне иннннвалид я, ббббабка! Ннннне иннннн... - задохнулся, захрипел. - ...Ннннне инннннвввваллллид!
- Ой, не обманывай себя. - грозит пальчиком бабушка. - А то я не вижу, кто ты. Небось, и костюм-то у тебя энтот один? Бедный ты, бедный!.. - бабушка печально вздыхает. - И никому-то мы с тобой, милок, при этой власти не нужны... Нищие мы с тобой, милок, нищие. Нат-ко, возьми у бабушки денежку. Чего-нибудь вкусное себе купишь...
- Йййййа ннннне ннннищщщщщий!!!.. - почти орёт парень. Лицо его при этом так искажается, что становится просто кошмарным. Окрестный народ инстинктивно, насколько давка позволяет, пятится.
- А ты не кричи на бабушку, не кричи. - укоряет бабушка. - Я целую жизнь прожила. В бараках росла, у станка замуж вышла, двух мужей схоронила...
- Ттттогггддда нннне нннадддо и ммммменнння хххххорррроннннить!
- Разве я хороню? Я же о тебе, глупый, забочусь!
У парня силы явно на исходе - чувствуется, что говорить ему неимоверно трудно. Тем не менее, он берёт себя в руки и, с мукой глядя на распетушившуюся попутчицу, чеканит:
- Бббббллллядддь!!!..
- Люди!.. - бабушка всплескивает руками. - Нет, вы видели, а? Я ему, дураку, деньги сую, а он меня - матом!.. Меня - благодетельницу!..
По лицам окружающих видно, что они просто поражены терпением парня и сами бы послали сверхзаботливую клюшку на три буквы куда раньше. Но бабушка явно не улавливает этого нюанса:
- ...Я к нему - всем сердцем, а он?! - внезапно направление мысли ораторши непредсказуемо меняется. - Да у меня самой пенсия - три тыщи!.. - бабушка яростно выбрасывает в потолок сжатый на манер "рот-фронта" сухонький кулачок. - И как я на них живу? - а никак! Завтра подохну - все только спасибо скажут!.. - лицо старушки искажает такая гримаса, что оно, лицо, становится страшнее обгорелого лика попутчика. - А почему так?! А потому что Зурабов с Чубайсом нас грабят, а мы - молчок!.. А надо бороться! Всем вместе!.. - слюни бабушки обильно орошают окрестности. - ...А не сидеть молчком по углам!
Кто бы мог подумать, что старушка может так орать?!
Парень и окрестный люд явно опешили от такого призыва на баррикады. Но у старушки ещё оставалось, чем удивить электорат. В какой-то момент бабунок стремительно запустила себе руку под пальто и что-то там резко дёрнула. Было такое ощущение, что она сейчас чеку от гранаты достанет. Или себе сиську оторвёт... Но нет. Не сморщенная сиська появилась в бабушкиной длани. Не сиська, а... стопка новеньких листовок.
- Люди, если не хотите, чтобы инвалиды и пенсионеры просили милостыню - голосуйте за нас!.. - бабушка швырнула листовки в потолок и они рикошетом разлетелись по головам невольно пригнувшихся пассажиров. -...За нас, за "Единую Россию"!
Шорох открывающихся на остановке дверей. Мгновение и бабушка исчезла. Как и не было её. В автобусном салоне остались только парень с протезом, припорошенные листовками пассажиры и две рублёвые "десятки", валяющиеся на грязном полу.
Ах, да.
Ещё осталось всеобщее обуение от произошедшего. Обуение, почему-то плавно переходящее в стыд...
Кстати, я тут задумался, почему такое большое кол-во всяких всякостей меня поджидает именно в автобусах? Видимо потому, что автобус - это такой концентратор московских реалий. Колёсный виварий для опытов, в который за собственные деньги ежедневно ломятся представители большинства слоёв городского социума.
Так вот: Москва, автобус, вечер, давка. Счастливчики сидят, прочие висят. Причём, висят в самых прихотливых позах. С приподвывертом и полуподломом позвоночника в области таза.
Наш герой был счастливчиком, поскольку сидел. Правда, слово "счастливчик" применительно к этому конкретному человеку лично у меня язык бы не повернулся произнести вслух... Кожа правой щеки тридцатилетнего парня больше всего напоминала кусок плохо размешанного теста - я такое видел у одного мехвода из Чечни, горевшего в своей "коробочке". Рот был перекошен и подёргивался. Из-под штанины чуть отставленной в сторону правой ноги выглядывал протез. Из-под полураспахнутого стильного плаща едва заметно посверкивала в свете автобусных плафонов какая-то награда. Из-под левого рукава золотился браслет швейцарских часов...
На очередной остановке напротив мужика плюхается пухленькая энергичная бабка лет шестидесяти. Какое-то время громко охая и ахая рассматривает попутчика. Потом суетливо лезет в сумку и достаёт... две рублёвые "десятки". И протягивает их парню с жалостливыми словами: "На, милый, на мороженное!"
"Милый" секунду ошарашенно смотрит на подаяние, а затем выставляет перед бабкиными рублями ладонь и, с трудом ворочая явно неслушающимися губами, мычит:
- Ннннне нннна... нннне ннннадддо, ммммать. Йййййа жжж рррр... - прерывается, набирая воздух. - Ййййа жжж ррраббботттаю.
- Да что ты, милый, не стесняйся. Бери!.. - бабка расплывается в лучезарной улыбке. - Бери-бери! - и наставительно указывает. - Вам, инвалидам, сейчас ведь вообще никто не помогает.
И настырно суёт деньги прямо в обожжённое лицо.
- Ммммать, нннне ннннадо!
- Как же не надо, когда надо?
- Убббберрри. Ммммнннне нннне нннужжжны ддденнниги.
- Нужны-нужны, я знаю. - напористо заявляет бабка и пытается засунуть купюры за отворот пиджака парня. - Деньги всем нужны...
Парень багровеет и отталкивает старческую ладонь. Одна "десятка" выпадает и осенним листом планирует вниз. Парень пытается бумажку поймать. Бабунок хватает его за руку:
- Не надо, милый, тебе же трудно наклоняться. Я тебе ещё дам!..
Тут парень взрывается:
- Ддддда ннннне иннннвалид я, ббббабка! Ннннне иннннн... - задохнулся, захрипел. - ...Ннннне инннннвввваллллид!
- Ой, не обманывай себя. - грозит пальчиком бабушка. - А то я не вижу, кто ты. Небось, и костюм-то у тебя энтот один? Бедный ты, бедный!.. - бабушка печально вздыхает. - И никому-то мы с тобой, милок, при этой власти не нужны... Нищие мы с тобой, милок, нищие. Нат-ко, возьми у бабушки денежку. Чего-нибудь вкусное себе купишь...
- Йййййа ннннне ннннищщщщщий!!!.. - почти орёт парень. Лицо его при этом так искажается, что становится просто кошмарным. Окрестный народ инстинктивно, насколько давка позволяет, пятится.
- А ты не кричи на бабушку, не кричи. - укоряет бабушка. - Я целую жизнь прожила. В бараках росла, у станка замуж вышла, двух мужей схоронила...
- Ттттогггддда нннне нннадддо и ммммменнння хххххорррроннннить!
- Разве я хороню? Я же о тебе, глупый, забочусь!
У парня силы явно на исходе - чувствуется, что говорить ему неимоверно трудно. Тем не менее, он берёт себя в руки и, с мукой глядя на распетушившуюся попутчицу, чеканит:
- Бббббллллядддь!!!..
- Люди!.. - бабушка всплескивает руками. - Нет, вы видели, а? Я ему, дураку, деньги сую, а он меня - матом!.. Меня - благодетельницу!..
По лицам окружающих видно, что они просто поражены терпением парня и сами бы послали сверхзаботливую клюшку на три буквы куда раньше. Но бабушка явно не улавливает этого нюанса:
- ...Я к нему - всем сердцем, а он?! - внезапно направление мысли ораторши непредсказуемо меняется. - Да у меня самой пенсия - три тыщи!.. - бабушка яростно выбрасывает в потолок сжатый на манер "рот-фронта" сухонький кулачок. - И как я на них живу? - а никак! Завтра подохну - все только спасибо скажут!.. - лицо старушки искажает такая гримаса, что оно, лицо, становится страшнее обгорелого лика попутчика. - А почему так?! А потому что Зурабов с Чубайсом нас грабят, а мы - молчок!.. А надо бороться! Всем вместе!.. - слюни бабушки обильно орошают окрестности. - ...А не сидеть молчком по углам!
Кто бы мог подумать, что старушка может так орать?!
Парень и окрестный люд явно опешили от такого призыва на баррикады. Но у старушки ещё оставалось, чем удивить электорат. В какой-то момент бабунок стремительно запустила себе руку под пальто и что-то там резко дёрнула. Было такое ощущение, что она сейчас чеку от гранаты достанет. Или себе сиську оторвёт... Но нет. Не сморщенная сиська появилась в бабушкиной длани. Не сиська, а... стопка новеньких листовок.
- Люди, если не хотите, чтобы инвалиды и пенсионеры просили милостыню - голосуйте за нас!.. - бабушка швырнула листовки в потолок и они рикошетом разлетелись по головам невольно пригнувшихся пассажиров. -...За нас, за "Единую Россию"!
Шорох открывающихся на остановке дверей. Мгновение и бабушка исчезла. Как и не было её. В автобусном салоне остались только парень с протезом, припорошенные листовками пассажиры и две рублёвые "десятки", валяющиеся на грязном полу.
Ах, да.
Ещё осталось всеобщее обуение от произошедшего. Обуение, почему-то плавно переходящее в стыд...
no subject
Date: 2007-11-21 06:56 am (UTC)Тьфу, мля.
no subject
Date: 2007-11-21 11:39 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 07:11 am (UTC)Блин.
Похоже было. В автобусе со мной каждое утро ездила одна похожая бабушка, возглашавшая, что "бог вас всех любит, слава ему". Стабильно в течение месяца ездила на работу или еще куда - видно ее если и не было, то слышно - вполне. И как-то угораздило кого-то что-то поперек сказать.. Там такая христианская любовь и всепрощение начались..
no subject
Date: 2007-11-21 07:21 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 08:10 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 08:19 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 08:32 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 10:32 am (UTC)"Мы не любили - нам не понять..." :-)))))
no subject
Date: 2007-11-21 08:29 am (UTC)К ней на самом деле смешанное чувство брезгливости и жалости. Это ведь насколько задурили голову...
no subject
Date: 2007-11-21 09:03 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 09:19 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 09:57 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 09:58 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 10:43 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 06:15 pm (UTC)no subject
Date: 2007-11-22 08:52 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-22 02:56 pm (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 11:36 am (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 04:17 pm (UTC)no subject
Date: 2007-11-21 07:00 pm (UTC)Им не понять, то что те кто ушел оттуда выживают.
Им, извиняюсь за выражение (если не нравится потрите) нахуй не нужны подачки.
Тем кто пришел надо нормальное отношение, нужны нормальные психологи.
Этих людей надо вернуть в общество.
Я, общаясь с ними, понимаю, что мозги у них "свернуты", там есть два триггера свои-чужие.
Наше государство должно обеспечить своеобразный "декомпрессор", дабы люди пришедшие с войны ( подчеркиваю ВОЙНЫ) ассимилировались в обществе. Иначе это ппц.
Это мое ИМХО. если оно не совпадает с мнением U96, я не протестую против удаления этого коммента.