Листая последнюю книгу Сашки Покровского - "Бортовой журнал".
Все проблемы должны быть снабжены колёсиками. Чтоб их можно было отодвигать.
Вот именно... Лучше и не скажешь.
А вот это, вообще, точь-в точь моё теперешнее состояние.
Иногда хочется всем что-нибудь подарить.
Какую-нибудь незначительную козявку.
Чтоб всем-всем по козявке.
И это тоже...
Иногда думаю вслух. Стою и думаю, в потом замечаю, что окружающие, скажем так, в вагоне метро как-то странно на тебя смотрят. В этом случае надо сказать слово "бля" - немедленно у всех пропадёт к тебе интерес.
Ну и, чтобы надолго закрыть тему мрачности и безнадёги в моём ЖЖ, вставлю ещё одну цитату...
Помнится, был момент, когда мы с Женой побывали на премьере "72-х метров". Потом, изрядно загруженные фильмом, подались домой. Так вот, на протяжении всей обратной дороги я, весь такой умный и матёрый, доказывал Маришке, что в реале из той самой "Славянки"-"Варшавянки" всех оставшихся в первом отсеке никто бы, даже сам господь Бог, не спас. Маришка страшно этим возмущалась и заявляла, что не может быть у фильма такого пессиместичного завершения. Что всех непременно должны были спасти...
Увы, но я был прав.
...Не все понимают, что они не спаслись. Это жестоко. Но это правда жизни.
Вот именно... Лучше и не скажешь.
А вот это, вообще, точь-в точь моё теперешнее состояние.
Иногда хочется всем что-нибудь подарить.
Какую-нибудь незначительную козявку.
Чтоб всем-всем по козявке.
И это тоже...
Иногда думаю вслух. Стою и думаю, в потом замечаю, что окружающие, скажем так, в вагоне метро как-то странно на тебя смотрят. В этом случае надо сказать слово "бля" - немедленно у всех пропадёт к тебе интерес.
Ну и, чтобы надолго закрыть тему мрачности и безнадёги в моём ЖЖ, вставлю ещё одну цитату...
Помнится, был момент, когда мы с Женой побывали на премьере "72-х метров". Потом, изрядно загруженные фильмом, подались домой. Так вот, на протяжении всей обратной дороги я, весь такой умный и матёрый, доказывал Маришке, что в реале из той самой "Славянки"-"Варшавянки" всех оставшихся в первом отсеке никто бы, даже сам господь Бог, не спас. Маришка страшно этим возмущалась и заявляла, что не может быть у фильма такого пессиместичного завершения. Что всех непременно должны были спасти...
Увы, но я был прав.
...Не все понимают, что они не спаслись. Это жестоко. Но это правда жизни.